Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Пойдем со мной

Пойдем со мной за керосином с бидоном, мятым от забот,

Где день в обличье страусином блуждает в стойбище дремот,

И где старьевщик бессловесный везет на кляче чудеса,

Где у сестры по пояс хищно скользит тяжелая коса.

Пойдем со мной за хлебом в лавку, где в щели падает пятак,

Где подгорелых крошек тайну смахнуть легко за просто так,

И где колодезные краны в тени акаций льют восторг

И ночь, хмельная от рассветов, ведет со сном привычный торг.

Пойдем со мной за молоком к фургонам желтым за углом,

Где крайний лучше, чем последний, где прямо лучше, чем кругом,

И где от мам и от старушек перепадет опять тепло,

Где время струйкой пересудов в бидон молочный утекло.

Там копоть лампы по стене тенями вечером метнется,

И брат драчливый горемычно во сне калачиком свернется,

И под роскошеством лоскутным цветных заплаток одеяла

Я погружаюсь в междустрочье наивных красок идеала.

Пойдем со мной за горизонт, огня добавят в ночь закаты,

Войдем в поля, чтобы в ладонях хранить все то, чем мы богаты,

Чтоб млечный путь под грудью неба хранить над спящим малышом, Чтоб каждый вечностью, как прошлым, был безвозвратно обожжен

Было-не было

Мою несбывшуюся жизнь хранит бессмертник желтоглазый,

Цикорий синь ей обещает, тмин горный луг штрихом чернит,

И подорожник у дороги, не зная дней пустых и праздных,

Под пылью в поле зеленеет, целебной горечью манит.

Мое утраченное детство разбегом клевера ложится,

И слепотой куриной машет, пастушьей сумкой теребит.

У мамы руки пахнут мятой, морщины бабушки - корицей,

А дед орех мускатный в чашку неторопливо накрошит.

Моя беспочвенная юность искала корень девясила,

Ромашкой горной облетела и горицветом изошла.

Где мама сеяла и жала, растила травы и косила,

Сухой, рассеянный пустырник бессонной ночью я нашла.

И молодость, в шафранном свете перебирая дни, как письма,

Легко бессмертником уходит, вдогонку рвется базилик.

В полыни прячет зрелость слезы, и сохнет старость желтой пижмой

Над одиночеством бестравья, где город сумрачно безлик.

Моя несбывшаяся жизнь -село, деревня, травы, поле...

Перебирает ветер листья и шлет мне письма без конца.

В плену у времени скитаюсь, пою о памяти и воле

И растревоженные раны лечу глазами чабреца.

В Переделкино

И буду я жить в заповедном лесу,

Где кроны деревьев хмелеют от неба,

Где обморок листьев краюшкою хлеба

Полночные ветры хранят на весу,

Где косо летят за окном дерева,

Где листья ладоней гонимы дождями,

Где россыпью песни слагает листва,

И влажное эхо скорбит под ногами…

И буду я жить в заповедном лесу,

Где дом деревянный молчит, словно скрипка,

и ворохом дней черно-белые снимки

проводят под жизнью свою полосу,

где рамы темнеют в крестах у окна

и ребра заборов источены днями,

где щедрость ладоней земле отдана,

чтоб росы цветов захлебнулись дождями…

И буду я жить в заповедном лесу,

И, стоном берез утопая в багровом,

Качаясь под ветром, молить Его снова

Вернуть унесенное памятью Слово

И пить его горечь, как солнце - росу…