Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Москва зимняя

На трамвае от Шаболовки до Новокузнецкой

Трамвай петляет по Валам,

Как легкий катер по волнам,

Своим фарватером стальным

Путь пролагая остальным.

Ему нельзя вперегонки,

Зато трамвайные звонки

Перекрывают улиц гам:

Он салютует куполам,

Он Башне, будто бы в ответ,

Свой пролетарский шлет привет,

Хотя робея, за версту

Обходит эту красоту.

Даниловский, Серпуховской –

Когда-то пыльный, заводской,

Теперь стабильный, деловой –

Все называется Москвой.

Тут город старый – город мой:

Дворы, заборы бахромой,

Тут с крыши крик «поберегись» –

И снег лопатой валят вниз.

По этим улицам простым,

Крутым, пологим, извитым,

Мечтала я трамвай водить –

За поворотами следить,

Потом на мост взлетать в разгон

Там, где кино «Иллюзион»,

Где за высоткою живет

Моя учительница нот.

Еще, в мороз продрогши вдрызг,

Хрустя, мороженое грызть…

Кружит по времени трамвай –

Эй, выход свой не прозевай!

Тишинка

По улице тихой, ни шатко ни валко, ни пылко ни гулко,

Ни много ни мало, а скопом, гурьбой разбитной,

Экскурсия медленным шагом идет на прогулку –

Ни ближе ни дальше, а тут провести выходной.

Идут за красою неброской, легендой московской,

Увидеть места, где затерли истории след,

Узнать, что в пельменную эту захаживал Бродский –

Тот самый Иосиф, всемирно известный поэт.

Хотелось бы всех поименно – утрачены списки,

Промотаны годы, что нажито, брошено в снег:

Под аркой резной – непомерно далекий и близкий,

Бомжом-недобитком – двадцатый оплеванный век.

Когда по привычке возьмешься налаживать сети,

Какую добычу надеешься встретить, ловец?

Мудреной оснастке твоей ухмыляется ветер,

А старый хранитель пустой открывает ларец:

Там нет ничего, только шепот забытых проулков,

Где тусклым стеклярусом светятся памятки лет.

Неспешно и чинно уже завершилась прогулка –

Простая экскурсия в город, которого нет.

Чайковский

П.И. Чайковскому –

памятнику у Московской консерватории*

***

«Сидел Ваня на диване»

Из квартета ре-мажор –

На чугунном нотном стане

Темы кованный узор.

Среди встреч и расставаний,

Среди криков «браво, бис»,

Сколько лет скучает Ваня 

Без крещендо и реприз.

Но зато с каким терпеньем,

Словно слыша Музы клич,

Внемлет музыке и пенью

Умиленный Петр Ильич.

***

Немного музыки, застывшей подо льдом.

Пока метель, как голубица, ворковала,

Текла мелодия из камня и металла,

Мечтая в теплом море вынырнуть потом.

Забыть про Ваню, доморощенного франта,

Но так же щелкая, как семечки, семь нот,

По новой влиться в лиц и флейт водоворот

Под новым именем – возможно, Иоланта.

А Петр Ильич сидел в папахе снеговой,

В мохнатой бурке, чтоб не мерзнуть на диване,

И было ясно – это Петя, а не Ваня,

Как крысолов, уводит звуки за собой

По мерзлой улице в расцвеченную хмарь,

Где новый год уже настал две тыщи энный,

И рой мальков из остывающей вселенной

С надеждой тычется в земной стеклянный шар.

Сквозь купол нот не проникает ураган –

Метель московская не вот тебе угроза,

Пока раскидывает «Во поле береза»

Как крылья, лаковые крышки фортепьян.

* Перед зданием Московской консерватории Чайковский сидит на широкой скамье, спинка скамьи выполнена в виде нотного стана, на котором записаны темы из его произведений