****

Квёлый воздух моего захолустья,

беглый почерк над деревьями дыма.

Вот и дней зимы – многогрустье,

вот и сны мои дождливые – мимо.

Пахнет хлебом и горелой щетиной –

верно, борова палят по соседству,

чтобы в праздник пожевать свеженины.

Все знакомо…Как обычно….Как в детстве.

И подумаешь: открытия, бойня

революций, крах великих империй –

чтоб я снежной колеёю сегодня

пёр дрова колоть к бабе Вере.

Потеплело…В небе чуть запотевшем

рек вороньих шелестенье и бремя.

И качнулось тихим снегом пошедшим

 вертикальное, Господнее время.

****

Гений места селится в тишине,

и свистит, строгая корявый посох.

И пчелиным воздухом по весне

наполняет здешние абрикосы.

Знает все о грозах и о траве,

и, росы не тронув, во тьме гуляет,

и ночные бабочки в голове,

как стекло, прозрачной, светясь, порхают.

И однажды в горестном сентябре,

прошагав уныло сухой крапивой,

ты найдешь то место на пустыре

меж прудом заглохшим и старой ивой.

И в стихи пытаясь сложить слова,

ты заснешь на куртке под веткой голой.

А во сне из посоха – все листва…

А во сне из воздуха – пчелы, пчелы…

****

Во времени все больше вещества,

оно густеет, принимает формы

окна ночного,

                          ветки,  

                                       рукава

висящей куртки,

бабушкиной торбы

с пучками трав от хворей и от ран…

И вот однажды в нежилом тумане

ты обретёшь спасительный каштан,

невесть откуда взявшийся в кармане.

И если что-то липы гнёт окрест -                       

прозрачное и жгучее, как солнце, -

так это ветер из нездешних мест,

так это вечность над тобой несётся.