Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
Вертеп
Загорелась морозно и слепо
Неживая звезда над виском.
В Рождество я стоял у вертепа
и беззвучно молился тайком.
Мне казалось, что всё будет после,
Даже чудо случится без слов.
Охрой выкрашен гипсовый ослик
И тряпичные куклы волхвов.
Неживые еловые лапы
В обрамлении были строги,
И над всем, как немые этапы,
Лишь сияли дары из фольги.
Только дух ароматного масла
Воспарил над сухою травой –
Светлой радостью полные ясли,
И ребёнок, весёлый, живой.
Как теперь осознать воскресенье,
Вознесенье за сменою мук?
И чреватым казалось спасенье,
Разрушая чертоги вокруг.
Власть дрожала уже без сентенций,
Вот и Ирод полез на рожон,
Целлулоидных резать младенцев
Перочинным, дешёвым ножом.
На какой остановимся плате
Богоборческий меряя срок?
Открывайся мне, тайна печати,
Кокон свой покидай, мотылёк!
Ной
Земля молода, в ней упрямая нега,
Теплы небеса и манят пеленой,
Зачем же кедровое тело ковчега
Поставил на брег недоверчивый Ной?
С утра облачился в льняную рубаху,
Денек безмятежный на все времена,
Умыты росою библейские страхи,
Пророки вздремнули, хлебнувши вина.
Смеется над ним молодая природа,
Бросает к ногам изобилье плодов,
И воины гордо идут из похода,
Ведут на веревках коров и рабов.
Купцы суетятся в торговом угаре,
Артельщики строят из камня дома.
А он все твердит: каждой твари по паре,
И все собирает в мешки семена.
Восьмая казнь
Приходят с ветром чары злые, пустыня дышит горячо,
Но только таинства былые, как прежде тронут за плечо.
Внезапно небо потемнеет и пульс перебежит в висок.
Здесь аксиома страха веет, подняв мучительно песок.
Где пики пирамид взывают о Пятикнижие надежд,
Слетелась прямокрылых стая в зеленом золоте одежд.
Правитель! Мы у бездны края, как воинство идут они,
Все на пути своем сжирая и жить нам считанные дни!
Природы тайное коварство, где клятва обретает вес.
Сними корону двоецарства и с бритой головы немес!
Жрецам папирус тайный снится, дымятся жертвенно кишки,
Уже на легкой колеснице привозят орденов мешки.
Бери любой, упрямый Мозес, еще дары с рабами жди,
Забудь народ, забудь угрозы, но только порчу отведи...
Что соплеменник? Он о брюхе лишь думает и тем глупит,
Здесь самый высший орден — Мухи, их три на золотой цепи!
Фанфары воют пред тобою, на счастье белый дан верблюд,
И Нил с водой голубою, изысканные сотни блюд.
Цариц с пурпурными губами ждут поцелуи. Так постой,
Ты одарен семью гробами при жизни, каждый золотой.
Бинты для благовоний свиты и даже вечность — не вопрос,
Чрез нос взболтают парасхиты стилетом твой бунтарский мозг.
Вот Скарабеи из нефрита сияют в отблеске лампад,
Так сердце чем твое разбито и бьется ныне невпопад?!
Свое спасительное имя без прежних вспоминай обид,
Пусть Сфинкс, сторожащий святыни, тебя сегодня вразумит...
Мы все из ила или пыли, из солнца только фараон,
Когда евреи позабыли, что лишь обожествляем он?!
Но нет прощения до срока конца в божественной войне...
Спина согбенная пророка исчезла в нараставшей тьме. | 
