Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Там-де-ла

Понедельники в пробке встанут,

Полка верхняя, чай в стаканах,

Постучит в окно полустанок,

И захочется прыгнуть в снег,

Провалиться в него по пояс,

Окунуться в клестовый посвист,

Стук-постук по деревьям посох —

Снизойдёт благолепье с неб.

Телогрейки да шапки-валенки —

Старики сидят на завалинке,

А в субботу затопим баньку,

Чтоб по-чёрному — добела,

Остальное, ей-ей, пустое,

Сбросит письма на снег «Почтовый»,

Оставайся — да что вы, что вы,

Там-де-ла-там-де-ла-там-де-ла…

Обустроен вокзал под крышей,

Светофоры зелёным брызжут,

На счету накопились тыщи —

Не большие, но всё же есть,

Жизнь разложена по минутам,

Никаких тебе фу-ты ну-ты,

Что ты, что ты, совсем не нудно,

Что ты, что ты, совсем не жесть.

Вроде жили, да подустали,

Раздражительней, что ли, стали,

Снег не то чтоб совсем растаял —

Сбился комьями, побурел,

Старики картузы надели,

Вот бы в баньку на самом деле,

А до отпуска две недели

В никаком-нибудь декабре.

Ночи нет

Здесь по осени нет ночей —

нет ни в центре, ни на окраинах.

Свет трамвайных звонков звончей,

тьма исправлена

миллионом ногастых лун,

место лобное — место людное,

и посаженный на иглу

ангел флюгером

подвывает прожекторам,

извиваясь в тоске подветренной.

Над Невою ядром "ура!"

неприветливо.

Полдень с полночью сговорясь,

ходят об руку, цветом схожие,

и вбивают ногами в грязь

лист скукоженный.

Брызги тени из луж подняв,

навалились на город сумерки,

и ветра в переулках дня

воют суками.

Темнотой оттеняя свет,

блин луны, не обучен яркости,

дырку выковырял в листве

туч ноябрьских.

Ночи нет, с нею нет и дня —

скрыт осеннею занавескою.

Свет рассеянный не поднять

до небесного.

Дщерь беспёрая

Дитя твоё, забытое среди

Ненужных чад…

Едва меня родив,

Ты бинтовала каменную грудь.

Я начала врастать в твой мёрзлый грунт,

И силе тяготенья вопреки

Напрасно трепетали две руки,

Беспёрые, бессильные, бес… без…

Хотели дотянуться до небес.

Не прикоснуться и не достуча…

И я растила перья по ночам,

А утром обнаруживала шерсть,

Клыки и когти — чисто волчья дщерь.

Долбила мордой — думала, что клюв —

В твоё очередное «не люблю»,

Не веруя в холодные слова,

Надеясь умолить поцеловать,

Отковырнуть от каменной груди

И заново любимою родить.

В толпе других отвергнутых тобой

Пыталась обрести твою любовь,

И в ход не шли ни когти, ни клыки,

Но ты в ответ сжимала кулаки

И била по торчащим головам —

К чему по щепкам лесу горевать?

Но щепки прорастали сквозь базальт

И в щели обучались уползать,

Прикинувшись древесною трухой,

И шерстью обрастали, словно мхом,

Сбиваясь в стаи, где никто ничей,

Но что тебе до этих мелочей —

Ты хладнокровно целила под дых.

Кто в старости подаст тебе воды?