Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «ТАМ»
Песенка к столетию А.И. Фатьянова
Мой папа близко знал Фатьянова
И даже чем-то был похож
Он на Фатьянова непьяного -
Широкоплеч, умён, пригож.
А деда Коля мой Фатьянова,
Когда в разлив тонул, спасал!
И песен тот, родившись заново,
Ещё немало написал.
Придёт к ним с бабушкой Фатьянов - ну,
Они его и привечать!
Жену Галину Николаевну
И Эмму Казакевича.
Стаканчик с другом так простителен!
Фатьянов с ним уху варил,
«Скажи мне, ветка Палестины», - он
Ему шутливо говорил.
Каким же русским был поэтом он!
Недолго здесь поёт поэт...
Фатьянов дал себе поэтому
На всё про всё лишь сорок лет.
И о войне ли, о молодке ли
Он не писал, а песни пел.
Слова простые и короткие,
Но всё он ими спеть успел.
Как жаль, что я не знал Фатьянова
И мало что о нем скажу.
Но будто слышу я баян его,
Когда на Клязьму выхожу.
Про соловьев, про дни весенние
Здесь баритон его звучал,
Про ренессанс послевоенный и,
Конечно, про однополчан.
Прочтёт мой папа и начнёт ворчать:
Сынок, ты тему не раскрыл...
Ведь я про Алексей Иваныча
Тебе всё детство говорил!
Прости мне, пап, твои истории
Не записал я, идиот...
Эх, повторил бы ты мне, что ли, их
Потом... Кода весна придёт.
Номинация «ЗДЕСЬ»
Капитель
Как обычно, бесцельно бродил в закоулках Стамбула,
Как всегда, развлекался подсчетом страстей и потерь,
И с чего-то во дворик невзрачный меня завернуло,
Там среди мастерских и подсобок была капитель.
Я таких не видал - высотою аж в пол-человека,
В белом мраморе каждый листок оживлён долотом...
Восхитился профессор: «Как минимум, пятого века.
Гляньте: тщания такого в деталях не стало потом».
Почему она здесь? Кто мог строить такие палаты
Или храм там, где только мычанье, жнивьё и навоз?
Нет, скорее, ее притащили под стены Галаты
Генуэзцы. А турки на ней разместили насос.
Я представил, как резчик копается в каменных сотах
И, косясь на сплетенье лозы, ее вторит чертам,
Но уже накрывает волной суета пятисотых.
Город ширится. Нужен размах. Завитушки к чертям.
После минут века. Опустеет оплот Византии.
Кровь стирая с клинка, в изумлении бродит осман
По руинам Большого дворца, и, косясь на Софию
Из колонн и обломков мечети возводит Синан.
Что же Город сгубило? Крузады ли, дрязги ли, злоба ль
Молодого Мехмета? Об этом судить не с руки.
Только чудится мне: продолжался бы Константинополь,
Не забрось бы ромеи такие рубить завитки.
Ну, а мы? Наши страсти, интриги, потери и споры,
Курсы акций, коммерция, вечный российский бардак...
Что останется? Стих или камень резной, на который
Равнодушно положат насос...
... ... ...
Хорошо бы хоть так.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
Стамбульский сонет седьмого января
Ну, наконец! Сменив ветра и изморось,
На купола Стамбула лёг снежок.
В непразднующем городе - white Christmas,
И вновь во мне вовне полез стишок.
Как славно, пусть и странно: в белом кроны
И крыши, над Босфором - белый пар,
А на снегу дурачатся вороны,
И неспроста: снег по-турецки - «kar».
Хоть в Турции живи ты, хоть в России,
Своё на белом всякий видит глаз:
Кто - месиво у ног, а кто - Мессию,
Родившегося заново для нас.
Кто - избавление от слепого рока,
А кто - неюбилей Исы-пророка. | 
