Конкурс «Не бойся горького сравненья и различай добро и зло…»

Номинация «Я»

Разговор

И один говорил:

Мир – такой, как он есть, прости.

Надо встроиться, и устроиться, и расти.

У меня есть забор, а за ним – парники и сад.

Рай придуман мещанами, чтобы не видеть ад.

У меня госзаказы, я нужен, и я молчу.

А у тебя в голове – подростковая блажь и чушь.

Втихаря откупись и спокойно ликуй, как все,

В нашей маленькой среднеклассовой полосе.

И второй продолжал:

Знаешь,  совесть моя чиста.

Я плыву по течению, лёгкий, как береста.

А свободы вообще не бывает. Свобода – миф.

Вон, в Германии тоже (рассказывает, что у них).

Ведь не может народ быть не прав, ты поверь сейчас.

Я – за мир. Но уж раз мы начали, я – за нас.

Это ж Родина, брат,  значит надо со всеми, брат.

Ты же умный, придумай, как сам себя <обмануть>.

Третий молвил:

Смотри на процессы издалека.

Видишь, нити идут в облака? В облаках – рука.

Революции, войны, люди, добро и зло?

Существуют лишь манипуляции и бабло.

Там внизу так послушно на бойню идут стада –

До чего же спокойно отсюда смотреть туда.

Кто плюет против ветра, тому прилетит в лицо.

Ну а мне – мне виляет хвостом SnP500.

И они говорили – уверенно и всерьез.

И огонь под кастрюлей, казалось порой, не рос.

Крышевали менты и Те-Которые не менты.

А их детям готовились галстуки и банты

Из красного шёлка – незыблемой красоты,

И барабаны, полные пустоты.

И они не смотрели на дым из высоких труб,

И считали за труд целовать сотню лет как труп,

Ежедневно душу растягивая за края.

И был четвёртый – несуществующий – это я.

Номинация «СТРАНА»

ВНЖ

Ночь рассадила бездомных собак на плечи.

Твой холодильник шепчет на незнакомом наречии.

Снова не спит, ворочается в темноте:

"Жжживози вввжену и бд-бд-бд-етей."

Вывози жену и детей.

В Тбилиси цветёт ткемали. В Алании – апельсины.

А тут – расцветает плесень, менты и ФСИНы.

Хоть плачь, хоть чихай – непроходящая аллергия.

Не помогут колёса, молитвы, ничто другое.

Брось самое дорогое.

Хватай тех, кто самые дорогие.

Ей скоро шесть, а ему семнадцать?

Его начнут учить умирать, её – подчиняться.

Духи точат ножи на восьмом этаже:

Вннн-жжж... вннн-жжж... вннн-жжж...

ВНЖ, ВНЖ, ВНЖ.

Номинация «ПЛАНЕТА»

Ножи

Опускается мгла, робкий свет потолком зажат.

В колыбельной стола нянчит нож семерых ножат.

Учит их:

– Луна отлита из столового серебра.

Нет ничего коварнее свиного ребра.

Каждая выщерблина да будет для вас уроком.

Живите не вдоль, а поперёк волокон.

Не ходите по краю, глупые игры бросьте –

Стоит упасть со стола, как приходят гости:

У Домового глаза черны, рога тверды,

Знает в любую комнату потайные ходы.

Копытами по кафелю цок-цок, цок-цок.

А у Кикиморы коготь железный, клюв алмазный,

Тащит в липкую тьму, в лес непролазный.

Чёрными перьями в форточку выр-выр, выр-выр.

Дети дрожат, длиннолицы и остроносы.

Не спят, задают Богу вопросы:

– Господи, наш Хозяин, ты точил и правил нас.

Господи, наш Хозяин, почему ты оставил нас?

Гладил по узким лбам, словно щенят.

Подарил нам веру – зачем же решил отнять?

Мы причащались кровью пальцев Твоих.

Ночами безлунными шептали имя Твоё.

Вгрызались зубами в кость во имя Тебя.

Наши голоса звенели гимнами о Тебе.

Мир в пыли и грязи, и некому взять метлу,

Остался заплесневелый хлеб, да подгнивший лук.

Страх пророс – прозрачный, колючий – костью щучьей.

Зажми нас в своём кулаке и направь, не мучай.

Подари благодать, избавь от дурного.

Омой сукровицей, сниспошли сырого, парного

Мяса. Телят. Ягнят. Поросят. Цыплят.

---

А хозяин – в чужой стороне, в бесславной войне, в горящей броне.

То, что было внутри него, стало теперь вовне.

Домовой языком шершавым нащупал душу.

Выр-выр

Кикимора клювом тащит её наружу.

Цок-цок

Звёзды плывут по кругу, хотя и нельзя им.

Он шепчет беззвучно: "Господи, мой Хозяин...

Мой Хозяин, ты точил и правил меня..."