Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»

Номинация «ТАМ»

Трамвайная баллада

От холодных реклам бродит в небе зарница.

От незваных гостей в этот час запирала жена.

По замерзшим путям желто-красная «тройка» промчится,

электрической тягою запряжена.

В этот час навещали напрасные мысли,

как незваные гости, как ветры с Невы.

– Вспоминаете, милая, как по Линии мы шли?

Или я обознался? Это были не вы!

Что тут скажешь? Легко мы подруг забываем.

К облакам улетает паутинкой чулок.

Кто же знал, что вся жизнь пронесется трамваем,

Пронесется трамваем ночным - в эпилог.

Помню Троицкий мост... У Татарской мечети,

видно, я задремал и уже - Острова.

Присмирели слова, как уставшие дети,

и надежда молчит – молодая вдова.

Что тут скажешь? Легко мы маршрут забываем.

Запрягаем - спешим, а плетемся - едва.

Помню Троицкий мост... В перестуках трамвая,

видно, я задремал – а уже Острова.

От холодных реклам бродит в небе зарница.

От незваных гостей в этот час запирает вдова.

Вроде, я задремал. Вот, бывает, приснится!

Ничего не вернешь... вот и всё – Острова.

Номинация «ЗДЕСЬ»

О немых и заиках

В начале – ничего.

Потом – одно из двух.

Утрачиваешь голос, приобретая слух.

Продвигаясь к себе самому.

За год – на волос.

Сквозь толпу, пробираясь к себе,

Все еще безъязыко,

Но уже позабыв про тюрьму и суму,

Привыкает к себе самому –

Немой заика. 

Тяжело собирая опыт,

Легко переходишь на крик.

А от крика – обратно на шёпот.

Продираясь к себе, из немых и заик…

В сухом остатке – язык.

Где слова не важны, где маршрут невозможен,

пролегает судьба вне границ и таможен.

Где слова повисают, нераскрытым сюрпризом,

пролетает судьба, между небом и низом,

там, где слышится Хронос

в перестуках на стыках,

как молитва о нас –

о немых и заиках.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

«Ни страны, ни погоста»

И ни здесь, и ни там.

И вообще не о том.

Кто укажет цветам и кустам,

где их дом?

Погостив и простив,

отчужденья не скрыть.

Поменять нарратив –

забыть 

парафраз невеселого тоста:

ничего – «ни страны, ни погоста».

«Ни здесь, ни там... Ни здесь, ни там...»

как навязчивый нищий идет по пятам.

Возносясь, огибает глобус –

Аэробус.

Станешь сам у себя правоту воровать,

возвращаясь так просто,

мол, зачем повторять, и о чем горевать? –

«Ни страны, ни погоста...»

Из чего выбирать,

если всё –  об одном:

в Акапулько –  жара,

на Барбадосе – ром.

Снег лежит, но уже, как весной ноздреват,

от империи DINа, до царствия ГОСТа

не предвидится стужи. О чем горевать?

И пророчить кому: «Ни страны, ни погоста...»?