Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «ТАМ»
Был март…
Был март. Весенний запах плыл с натугой,
пронзительному ветру вопреки.
Весна манила. Вот и мы с подругой
шли вдоль реки.
Река – не Ганг, не Сена и не Терек.
Но, плавно изогнувшийся дугой,
нас очень ждал к себе не этот берег,
а тот – другой.
Змеился мост готовой к схватке коброй,
как будто впрямь охотиться пора.
Никто нам не сказал, что он разобран
ещё вчера.
Казался тонким лёд, а путь по верху –
надёжен, убедителен и прост.
Совсем легко решились я и Верка
ступить на мост.
Был каждый шаг опасен и неровен.
Качались две тростинки на мосту.
Смотрели промежутки между брёвен
на пустоту.
А воздух пах весной, она парила,
нашёптывала в уши: "Удержись!"
Висели, уцепившись за перила,
и мы, и жизнь.
При том ползли вперёд, по сантиметру.
Был март. Не зол, но бдителен и хмур,
он должен был спасти от льда и ветра
двух юных дур.
...
Сгорели годы, тонкие поленья,
разрушены мосты, и хрупок лёд.
У жизни нет иного направленья:
ползу вперёд.
Номинация «ЗДЕСЬ»
Счастливчики
Есть у Рони квартира и обеспеченная сестра,
Рони душ принимает и громко поёт с утра,
вкусно завтракает и обедает за столом,
а на улице всем подряд говорит «шалом!»
Никого не пропустит (любой человек хорош)
и сияет, как начищенный медный грош.
Всем желает здоровья и счастья тепло и искренно,
смотрит в лица с любовью, и смеяться над ним бессмысленно,
потому что он светится, словно солнце из моря выловил на крючок.
Городской дурачок.
А Дорит ночует в подъездах, но в том не видит беды,
если там не холодно. На помойках полно еды.
Вот вчера нашла почти что целую запечённую курочку.
Городская дурочка.
Просыпается утром рано, идёт во двор,
если кто-то встретится, заводит с ним разговор.
И её не гонят – ну в чём же она виновата?
Иногда кому-то звонит со сломанного автомата.
А недавно я видела Рони с Дорит вдвоём,
говорили взахлёб, и каждый, вроде бы, о своём.
улыбались, вовсю размахивали руками,
но совсем не выглядели дураками.
Он смотрел ей в лицо с любовью, держал за талию,
и они, довольные, хохотали.
Рон одет был дорого, впрочем, просто:
джинсы от «Levi Strauss» и рубашка новая от «Lacoste».
А Дорит в заношенной рваной кофте,
из которой бесстыдно торчали грязные
бретельки от лифчика.
Такие похожие, такие разные –
два счастливчика.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
Почти банальная история
Славянка – русокосая, румяная, она бы за границу ни ногой,
но муж увёз в края обетованные, с ребёнком. А потом ушёл к другой.
Растила, как могла, с лихвой намаялась, трудилась: помогала старикам.
Они ведь тоже, словно дети малые, доверчивы к заботливым рукам.
Сменялись дни – корявые и плавные. Зарплата – только выжить.
Ничего,
сыночка подняла, а это главное. На свадьбу накопила для него.
Жаль, корни у невестки не в Европе и не в серых почвах русского села.
Коричневая роза Эфиопии коричневый бутончик родила.
Недолго миловалась эта парочка, экзотика и страсть сошли на нет.
Характер у обоих – не подарочек, и жёстко не совпал менталитет.
Разъехались искать себе любовь ещё, исчезли, как в тумане корабли,
забыли про кудрявое сокровище, что походя на свет произвели.
…Уж пять годков внучонку будет в мае-то.
Наверное, удел её таков:
одной в чужой стране с кровинкой маяться и слушаться капризных стариков.
А на ночь смыть с лица печаль недавнюю, легко присесть на детскую кровать,
баюкая, глядеть в глаза миндальные, колечки на макушке целовать.
И всё не так уж плохо, всё и ладно, ей
негоже быть в тревоге и тоске,
покуда мамой счастье шоколадное
её зовёт на русском языке. |