Конкурс «Не бойся горького сравненья и различай добро и зло...»

Номинация «Я»

* * *

В голове моей бьется огонь -

не смогу я постичь никогда,

как наружу всплыла эта хтонь,

захлестнула гнилая вода.

В голове возмущенья пожар,

как писатель, поэт и артист

так могли уничтожить свой дар,

чтоб не видеть, кто чист, кто нечист.

Как могли наши светочи чувств

и создатели красоты

извергать эту дрянь с нежных уст –

неужели их души пусты?

Ах, как мило артистка поёт,

все прекрасно: улыбка, глаза.

Только нынче такое несёт,

будто полная яда гюрза.

Что же может тогда нас спасти

от разгула валькирий, химер?

Но искусство пока что, прости,

не придумало действенных мер.

Пусть Бетховен звучал, даже Бах –

все равно бушевал геноцид.

Красота превращалась во прах –

это жжет нестерпимо… Болит.

Номинация «СТРАНА»

* * *

Батюшка Сон, почему ты меня покинул

в милой стране на съедение бездне ночной?

Зубья её стальные грубо врезались в спину,

страшное вытворяют с бедной моей головой.

Прячу себя от бездны, лицом зарываясь в подушку,

тщетно в пуховом прахе разыскиваю покой,

но лишь ещё плотнее накатывает удушье,

ужас сжимает горло жилистою рукой.

Батюшка Сон, это кто насылает чудовищ,

вырванных прямо из яви, кошмарной сплошь?

Я так хочу перерыва, приди на помощь,

мне  забытья так желанна священная ложь.

Как я ни жмурю глаза, зажимаю уши,

вижу и слышу настойчивый мунковский крик.

Берег ли мой размыт, мост подо мной разрушен?

Я перестала, увы, любой понимать язык.

Лучше бы я заполняла усердно страницы романа,

чем с боку на бок ворочаться, тёмная ночь.

Лучше бы я зубрила на память суры Корана,

чем ядовитую воду в ступе толочь.

Неотвратимо крадется убийцею утро,

резко над горлом заносит заточенный нож.

Жертвой теракта валяюсь, слипаются кудри -

даже стишка после смерти моей не найдёшь.

Номинация «ПЛАНЕТА»

* * *

Побежать, оторваться, взлететь,

вспыхнуть счастьем от звуков органа,

разорвать несвободы сеть,

наблюдать с высоты из нирваны,

как на город спускается снег,

нежно кутая улицы, крыши.

Несомненно: лишь прошлый век

полнотою надежды дышит.

Там на цыпочках храмы стоят,

доставая крестами до неба.

Человечки скользят наугад,

и все больше становится снега.

А в костёле играет орган,

чтоб мы были ещё отрешённей

и плевали на скучный обман,

бред совковый неугомонный.

Раздаётся космический Бах,

исполняют Токкату и Фугу.

Не терзает разлада страх

ни меня, ни мою подругу.

Над планетой Земля воспарив,

мы восторженны и едины.

От реальности этот отрыв

исключительно необходим нам.

Но остаться на той же волне,

что бы здесь на земле ни творилось,

не получится... Нынче вполне -

отрезвели мы и разделились.