Номинация «ТАМ»

***

Июльский вечер. Патриаршие пруды.

Крылов, опешивший от бурных изменений,

витиеватый монолог местоимений,

окурок, не доставший до воды.

Какой загадочный вершился разговор

о судьбоносности Москвы  конца столетья

двух граждан США тридцатилетних -

полёт истории и мистики укор.

Желая символизма избежать,

минуя тень скамейки знаменитой,

не замечая в ней повадки неизжитой,

он продолжал её в обратном убеждать:

что всё произошедшее вчера,

в квартире за углом на Малой Бронной,

не что иное, как брожение гормонов,

Москве присущая извечная игра.

Она была почти убеждена,

но за чертой означенного стажа,

осознавала - происходит кража,

и в роли жертвы вновь окажется она.

А он уже цитировал строку,

сорвавшуюся раз у Пастернака,

не замечая опустившегося мрака,

и в нём фигуру с древней шпагой на боку.

К тому же, в тусклом свете фонарей

та, что была с ним, не отбрасывала тени...

В стране прогресса всевозможных неврастений

он вдруг умолк и повернулся к ней.

Она, с трудом выдерживая взгляд,

вернула сумерки из тьмы на Патриарших,

увы, она ничуть не стала старше,

прощая его третий век подряд.

Номинация «ЗДЕСЬ»

 «Одна из разновидностей природных аномалий  присущих городам расположенных на берегах т.н. Великих Озер, Среднего Запада  США – возникновения внезапных грозовых штормов летом, и обильных снегопадов зимой. Эти природные явления, называемые «lake effect», зачастую оставляющие « в дураках» даже самых искушенных   и  опытных синоптиков, например достаточно часты в   мегаполисе Чикаго. Там основным возбудителем погодного спокойствия является мало, чем отличающееся от моря озеро Мичиган»… по мотивам популярных путеводителей

***

Эффекты озера

особый некий жанр,

сквозь пелену идущего тумана

владеющего свойством исчезать...

Когда ни горизонта, ни перил,

как, впрочем, и себя уже не видно,

но наугад, на ощупь на восток.

Эффекты озера

в заснеженной Москве

так далеки, что даже не понятно,

что есть Остоженка кому-то наяву,

а вовсе не в отрывках сновидений,

когда приобретаемый кураж

уходит с самым первым ощущеньем,

как это, в самом деле, далеко.

Эффекты озера

осколками зимы, локальной, местной,

терпящей убытки от неуменья

быть самой собой -

такой, как предначертано прогнозом,

годами наблюдений за зимой

на этом промежутке мирозданья,

где краснокожие практически сдались

без боя и предательств – очень тихо.

Эффекты озера

уюту вопреки манят на воздух,

что грунтован нынче, не струнами гитары,

а горой густо замешанного неба в антураже

вот-вот готового поддаться наважденью

переводного этого холста,

и рухнуть с грохотом, а дальше канитель

неординарности, непонятых явлений,

каких-то скучных формул, падежей,

навеянных томами постулатов...

Эффекты озера

безмолвны и чисты,

едва доступны описанию словами,

особенно по-русски, от души

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

Ново Английское

Сигареты и кофе – забытый и сладкий удел девяностых,

горстка дней – перерыв в постоянной погоне за птицей удачи,

на исходе зимы вдруг становится ясно,

                что, в сущности, просто:

Вечер. Взлёт. Снегопад. Турбулентность. Посадка.

                Никак не иначе...

Скоростная дорога в одном из забытых, 

                и напрочь заснеженных штатов,

и стремительный съезд в амальгаму и память

               – сто миль от Нью-Йорка...

...Ощущенье, что снова придётся в кредит разговаривать с папой

в ранний вечер субботы, не скажешь всего,

                  смысла нет, да и толка...

Эта Новая Англия стала прелюдией к Англии старой.

Через несколько лет, ощущенья обеих слились воедино,

словно горько вздохнувшей, упавшей с постели гитарой,

так пронзительно всхлипнувшей и расплескавшей рутину...

В этой Англии не было предощущений Парижа,

что в иной - в трёх каких-то часах полугрёз под Ла-Маншем,

«... я тебя никогда не забуду...», но не пожалею, если увижу

что поделать, ведь женщины неумолимо становятся старше...

В палиндромную осень, с любимой настолько, что все были против,

нанизав этот край на себя,  не сказавши ни слова,

мы глотали обиду друг друга, в машине из кресел напротив,

и вовсю наглотались, и горечь потери ложилась в основу...

Снег по всей Новой Англии валит сплошною стеною,

но посланец глубинки, похоже, готов к отраженью стихии,

нарочито по крышам пурга – как старик Козлодоев,

память лепит иной снегопад -

в цифре семьдесят семь отражается Киев