Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор».

Номинация «ТАМ»

* * *

Там, где тянутся к свету лучи частокола,

где закат домотканый, пропахший дымком –  

в городке с серебристым горнистом у школы,

с каланчой-старожилкой над стылой рекой –

обретаешься, сам себе фельдшер и знахарь.

Мало неба с овчинку, но вот же… прирос!

Ломкий лёд под ногами, как колотый сахар.

Чёрно-белая графика голых берёз.

У ларька – мужики.

 – Подходи! Будешь третьим?  –

Отмахнёшься, исчезнешь, как блик на воде,

отзеркалив атаку лихих «междометий»,

но вернёшься,

и будь оно… «как у людей».

– За живых!

А потом – за Серёгу и Саню…

(за других, кто успел не случиться седым).

-----------------------------------

Поднимается в небо над рубленой баней

«дым отечества» – горький берёзовый дым.

Смыть три шкуры, содрать доморощенный «глянец»!

Выбив веником душу, пустить её вскачь!

На широком столе – самовар-самозванец

с генеральской осанкой и мутный первач.

За окошком с «распятьем» – метельная песня,

храм пшеничноголовый да снег – полотном...

Здесь, однажды сгорев, непременно воскреснешь

в оживающей почве проросшим зерном.

Номинация «ЗДЕСЬ»

Дымы отечеств

Всё мимолётно и непоправимо.

Лохмотьями на шпилях – облака.

Отечество клокочет едким дымом

в прокуренной груди товарняка.

В ознобе Город; каждый перекрёсток

вздыхает: «Лишь бы не было войны!»…

– А, помнишь,

мы в безумных девяностых                                                                            

взрослели на развалинах Страны?

Наш мир, давно потерянный, не рухнет.

Нам – по большому счёту – всё равно,

когда и с кем на тех же самых кухнях

пить то же полугорькое вино –

за то… чтобы у стен отсохли уши,

чтоб слово закипело, как слеза.

А Бог молчит, с прищуром глядя в души,

в который раз не знает, что сказать.

Возьмёт – по паре – всех (как при Потопе),

чтоб каждый удивлялся, что – живой,

пока по угасающей Европе

гуляет призрак Третьей Мировой…

И мимо проплывают чьи-то лица –

глаза в глаза – сплошной «лицеворот»...

но будет перевёрнута страница,

и Стрелочник часы переведёт.

…а время… –

ни черта оно не лечит! –

«Мгновения… как пули у виска»…

– Давай покурим, все дымы отечеств

бесстыдно выдыхая в облака.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

Возвращение

В плацкарте – разговоры «просто так»:

–  В Европе, говорят, священник – падре?

Здесь тёплая людская теснота –

впритирку, как в фойе кинотеатра.

Стучат колёса, как …-цать лет назад.

«Москва-Чита»? Неважно! Здесь – всё то же.

Есть главное. О нём не говорят.

Его впускают иглами под кожу.

Всё было просто. Снял с гвоздя пальто…

Вдогонку: «Ищешь родину на вырост?»

Успел подумать: «Пусть! А судьи – кто?»

Ушёл ни с чем, и там ничуть не вырос.

Как рассказать о том, чем не́ жил там?

Здесь за окном – дымком зелёным озимь.

В полях на краски дышит Левитан,

губами выколдовывая осень.

И нерестится омут голубой,

где облака ныряют окунями...

Так родина становится тобой,

врастая в душу небом и корнями.

Дышать горчащей лиственной пургой

и окающим гулом колокольным…

В печи – зола. Обжечься кочергой,

отдёрнуть руку… Радостно, что больно!

Так надо. Возвращаешься седым.

В судьбе не остаётся «белых пятен».

В гортани закипает едкий дым…

а Чацкий прав – он «сладок и приятен».