Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»

Номинация «ТАМ»

Зимнее

Двадцатая бесснежная зима

невдалеке от вечного Гольфстрима.

Притихший мир... До Третьего ли Рима?

И жизнь, в итоге данная сама

себе одной (в эпоху перемен

так водится). Привычные детали.

Моя рука касается не дали —

твоих колен.

Вдвоём с тобой лелеем тишину,

в которой мир проносится по рельсам

прошедших лет... Альпийским эдельвейсом,

удачей, не поставленной в вину,

ты — для меня, до ямочки щеки!

За окнами мятущиеся тени

от нашей первой, голубой метели

так далеки...

Номинация «ЗДЕСЬ»

Комната

В комнате, где "я" колобродит с "мы",

время растеклось по всему периметру.

Мне бы взять его, хоть чуть-чуть взаймы,

но меня никто не зовёт по имени.

Беспокойно ждём: покатила б масть.

Мы устали оглядываться на историю.

В этом склепе залитом всё одно пропасть

"Англетеру", превращаясь в "Асторию".

Я когда-то был со страной един:

ералаш в душе, но хожу ухоженный.

Наша цель — дожить до благих седин,

стырив по пути все слова расхожие.

Под канат, на ринг сделав первый шаг,

продолжать идти как-то боязно,

да и рефери из таких решал,

что удары сыпятся ниже пояса.

Я к противнику: провожать-встречать,

так ведь нет его, неказистого...

В белой комнате не один я, чать,

за дверьми её — поле чистое.

Подобрать бы мне ключ для октябрей,

чтобы не тонуть, плыть в замочных скважинах...

Тянет руки, скалится брадобрей.

Заслоняют сущее всё дела неважные.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР» .

Электронная почта

Непогода нынче. Пасмурно и зябко.

Ветер ветками колотится в окошки.

То зима, прощаясь Золушкою, Зяма,

ищет туфельки хрустальные и брошки.

Фея встретится не скоро, но привычно,

а пока оставил падчерицу ангел,

между небом и землёю закавычив

ожидание с прощанием, как анкер.

Отправляю тебе, Зяма, это фото.

Помнишь школу? Как бузили на уроках?

Выходил к доске ты, точно к эшафоту,

и звучал звонок спасительный до срока.

Я сейчас один, жена ушла к соседям:

смотрят вместе "Поединок" с Соловьёвым.

Ни Америки, ни северных осетий —

только ветер, как в предгориях Айовы.

Кликну мышкой — вот и всё, уже готово.

Наш четвёртый с классной строгой, Октябриной.

Два плаката фоном в будничной столовой.

Чёрно-белый цвет, а кажется карминным...

Крайним слева, Славка Деллинг из Поволжья.

Он в Германии, владеет бакалеей.

Взял девчонку в жёны, сорок лет моложе,

в ус не дует, ностальгией не болеет.

Ностальгия, Зяма, странная забава

для людей, которым выпало родиться

в этой проклятой империи, и право,

раем тут сегодня служит заграница.

Ты живёшь, пускай, в заштатном городишке,

но свободен от боязни, как болезни;

не империей — семьёй своей гордишься —

для истории семейной интересный.

Стары стали, Зяма, многого не помним,

а о многом вспоминать и неохота.

Разве что мелькнёт какой-нибудь топоним

из прошедшего, как огонёк киота.

Едем с ярмарки. Ход жизни не поправить.

На слюде окна вода торит бороздки.

То ли время убивает нашу память,

то ль — серьёзные до одури берёзки.