Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «ТАМ»

***

где-то в ревущих двадцатых я захожусь в чахотке прикрывая личико капором

фердинанда уже убили, скоро царя..броневик, после - универсалы, прапоры-

батька махно на тачанках, бессарабские робингуды. я гражданка такой страны -

ее, кажется, больше нет. или не было и не будет.

где-то в ревущих двадцатых в городе здравствует тиф, вскоре в порт завезут холеру

запах черной земли претит. я хочу замуж за офицера.

где-то в ревущих двадцатых между авиациями и америками актрисы немого кино белят пудрами лица

надменные руки сжимают в локте - мол, их выжгла любовь, истерят.

где-то в ревущих двадцатых только-только родился джаз. мир, распоротый по краям, не готовый еще срастись, джемом льется на бутерброды.

и тончайшего газа платку айседоры рано раной устлать асфальт.

где-то в ревущих двадцатых я сама себе ночи,мода, гэтсби, флэпперы, фицджеральд.

Номинация «ЗДЕСЬ»

***

кто в прокуренном сердце Атины в снах Омонии в ритмах Плака

кто моя большеглазая Димитрула обучил тебя петь и плакать

петь о море которое никогда не оближет берег что за глупости петь о море?

плакать также о море, точней о волнах. их соленые разговоры

пропитали насквозь наши тени, kyria, слышишь шепот? и все ж далеко до Крита

далеко и до Родоса, Димитрула. доставай патефон разбитый

мы сначала послушаем эшкенази, но окончим наной мускури.

закрути желтый порох в свою папироску мне так нравится когда куришь -

шумный город, уставший от жара, пепла, страха, пламени, зноя лета

говорю тебе пахнет ей-богу пахнет женским лоном и сигаретой

и в объятиях пыльных объятиях жадных но обманчивых как рецина

расскажи мне еще раз по ком ты плачешь в самом сердце гнилой Атины

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

***

утро начнется с двух пшиков баленсиага. дорога в светлое завтра

перекрыта из-за ремонта на целое лето. конец цитаты

если ты помнишь я не из той европы, где гренки едят на завтрак

я не люблю прошутто не признаю фритатты

мне до сих пор страшновато теряться в разверстой пасти

капитолиев, форумов, арок и колизеев

звать закуски на новый манер: мне пожалуйста, антипасти.

и я ношу эмигрантские платья - приманки для ротозеев

и все что я могу рассказать о моей европе - ее принято звать восточной

до небес здесь возносят культурный львов и ругают киев

удивительно: время течет иначе - страшнее, дольше. я знаю точно:

мы уснем на подоле, проснемся совсем другими.

тебе никогда не понять ни меня, ни мою европу. я пропитана ей как пончик

спина еще помнит надежные верхние боковые любых плацкартов

и не скрыть ни одной туникой, ни спрятать под ламовым мягким пончо

шрамы-родинки городов той другой европы. ее не найти на карте.