Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»

Номинация «ТАМ»

* * *

Духовой оркестр всех других природней.

Дуешь, словно дышишь, да ещё свободней,

Дуешь что есть силы, как толкает сердце,

Как в тростинку лета в середине детства.

Духовой оркестр – звонкие тарелки!

Тубы и тромбоны ловят взмах руки

И дрожат, как горло, медно мелко-мелко.

Выпячены губы. Слюни, мундштуки.

Духовой оркестр – войны да парады,

Не умеет тихо – зорька да отбой.

Танцы в летнем парке, белая эстрада.

Как последний выдох, эхо за трубой.

Духовой оркестр – музыка разлуки.

Ноты в ней простые и звучать легки.

И протяжным эхом всё витают звуки

Над прощальным взмахом маминой руки.

Праздник Первомая, флаги и портреты.

Черно-белый снимок, папа молодой.

В городе оркестры всё играют где-то,

Долетают тихо песни вразнобой.

Чёрно-белый снимок: небо голубое,

Мне уже пятнадцать, не вернуть назад.

Песни да оркестры – самое простое,

Люди да машины – вот и весь парад.

Разберут трибуны, унесут портреты,

Спрячут инструменты, допоют на слух.

Духовой оркестр не хранит секреты.

Он играет громко, просто во весь дух.

Номинация «ЗДЕСЬ»

* * *

Вдали промчался катер пробкой винной.

А подо мной прилив волною длинной,

Я в Борнмуте, где с окнами над морем

Под крики чаек, шум прибоя сплю.

Из воздуха и слов стихи леплю.

А дочь моя поёт в церковном хоре.

Колокола. Аббатству век десятый.

Большие камни. От дверей правей

Нарциссы жёлтые стоят толпой лохматой

У этой церкви голубых кровей.

Всё то же здесь. И время не течёт,

Оно, как воздух осени, густеет.

И можно, дверь открыв своим ключом,

Перешагнуть в столетие левее.

Я вырос из истории другой.

С монгольским игом и советской властью,

Еврейским гетто, плачем за стеной.

И как примерить счастие к несчастью?

Да, всё пройдёт, но, проживая век,

Всегда во что-то верит человек.

Он, выбрав символ – мирную голубку,

Придумал и стихи и душегубку.

Молясь во имя и отца и сына,

Пока в себе раба и господина

Мы будем человечиной кормить,

Мы ни прощать не сможем, ни любить.

Всё разбивая, рвёмся на чужбину.

В разбитом мире можно заменить

Осколки и свою сложить картину.

А можно и разбить и не сложить.

И не сложить. Как на блошином рынке

В смешении антик и новодел.

Прохладной глины расписные крынки,

Серебряные ложки не у дел,

Державный Веджвуд, патина монет.

Пластмасса, поролон, картон, макет.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

* * *

В Борнмуте у моря пальмы, тени пиний,

Облака волшебны, как цветной фонарь.

Разрывает ветер серый, сильный, синий

Старой фотоплёнки длинный календарь.

Продолженье прошлой жизни затерялось,

Можно ногу в стремя и скакать за ним.

Не раздвинешь время. И такая малость,

Век мой на английский не переводим.

Было бы окошко между временами,

Даже небольшое мутное стекло,

Подышал бы тихо и протёр руками

И смотрел бы долго, чтобы повезло.

Брошу две монетки, сдвинется заслонка.

Контролёр в фуражке песенку свистит.

В очереди сзади кто-то плачет тонко,

Номер на ладонях, дождик моросит.

Я прильну к окошку, попрошу, как в храме,

В нашем прошлом утро, солнце и тепло.

Может быть, увижу маму вместе с нами.

Жалко, не услышу – толстое стекло.