Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН
1
Утратив остатки былого величия,
на ладан чейн-стоксово дышит империя,
но требует, чтоб соблюдались приличия,
и жаждет, как прежде, любви и доверия.
А мы притворяемся древними инками,
которые знают: жрецы и правители
любовь, если надо, вколотят дубинками,
чтоб мы их и в мыслях своих не обидели.
Вот так и живём, и гордимся просторами:
хоть быт наш убог, но характер не мелочен.
А где-то плывут каравеллы, с которыми
могли б мы сразиться, но нечем и незачем!
2
Империи могучи и громоздки,
но, выедая изнутри себя,
они однажды рушатся, подмостки
истории сминая и дробя.
И самые великие державы,
устроенные, вроде бы, на ять,
под бременем величия и славы
в какой-то миг не могут устоять.
Дотикивает медленная мина,
взрывается в ослабленных руках.
И только крошки, вроде Сан-Марино,
живут себе скромнёхонько в веках.
Кто лучше подготовлен к смене правил?
Имперская посвистывает плеть…
Но, знаете, какой-нибудь Израиль
имеет больше шансов уцелеть.
Нет в мире места антиквариату −
гиганты отправляются на слом.
Лишь Монте-Карло или Вануату
останутся, как память о былом.
3
Великие империи, которые
казались нерушимыми – проверьте −
все сгинули, оставив след в истории,
который оборвался датой смерти.
Такого же, когда одни рождения
и бесконечный кайф в сиропе сладком,
пока что не случалось, − восхождения
всегда сменялись гибельным упадком.
История звучит, я слышу клич её,
стихающий, как в музыкальной коде:
раздавленная бременем величия,
ещё одна империя уходит.
Не ощущаю горечи потери я,
но страшно жить, когда в тебе и рядом
свершается великая мистерия –
полураспад сменяется распадом.
Повсюду запах тлена и гниения,
забитые пожитками перроны.
Но даже чувство самосохранения
взбодрить не может подданных короны.
И всё же, всё же, ни к чему рыдания
и сцены, как в дешёвой оперетке.
Мы перейдём в легенды и предания
и с миром упокоимся, как предки.
Нет места, но не зря глаза таращу я, −
свой стыд и страх преодолев с разгона,
сливаюсь я с натурой уходящею
последнего имперского вагона.
|