Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Творчество

Мир насквозь прошит повторами:

стены, своды и декор...

Облака, по-над которыми

пролетаю, — слепки гор.

Прутья сада вторят абрисам

тех людей, кого уж нет,

словно я ошибся адресом

на каких-то сорок лет.

За удачей, смутно брезжащей,

я отчалил курсом вест.

И нашёл своё прибежище

вдалеке от отчих мест.

Жил судьбой обыкновенною

в городке у озерца

и не знал: порой военною

здесь верстался полк отца.

Совпадения «случайные» —

сколько в жизни было их!

Так какие силы тайные

правят в судьбах каждый штрих?

«Ваши пальцы пахнут ладаном...»

Разве так уж невпопад

я пишу в размере, заданном

песнотворцем век назад?

Неслучайны повторения.

Стоит всяческих похвал

мир, который в дни Творения

Сам Господь зарифмовал!

Род

Прилегла под плитою каменной,

не закрыв калитку в оградке...

После тихой кончины маминой

что-то пишет отец в тетрадке.

Долгий век достался недёшево.

Сил хватает — на помощь птицам:

щиплет булку и сыплет крошево

голубям, воробьям, синицам.

Отлучив старика от горести

просто тем, что приехал в гости,

не хочу о былом разговор вести,

да не все в нём отпеты кости.

О душевном ли равновесии

помышлять в родословном сыске?!

— Ты подростком застал репрессии.

Это дедовы братья — в списке?

Та ж фамилия, то же отчество.

Семьянины, отцы, кормильцы...

Вытер батя столешню дочиста.

— Нет, — ответил. — Однофамильцы.

Вскоре он ушёл вслед за мамою

в край, где все калитки открыты.

Не вписавшейся в память драмою

тайна рода легла под плиты.

Лишь недавно в архиве Ачинска

я обрёл в метрических книгах

сельский мир, позабытый начисто

в тектонических наших сдвигах.

В нём венчались, крестили детушек.

Умирали — обидно рано.

В нём сходились в корнях прадедушек

два чалдонских семейных клана.

Род отца избежал насилия,

а другой — не ужился с властью...

Крепко вбита наша фамилия

в грунт пути к «народному счастью».

Искатель жемчуга

Не поют застольных песен

на мои слова.

Чем я миру интересен,

дурья голова?

Взгляд, как в детстве, ненасытен.

Жалко, голос тих.

Чем я звёздам любопытен?

Тем, что вижу их?

Вижу в городе — за смогом,

в поле — сквозь пургу.

Между Гогом и Магогом

маюсь как могу.

Между Сциллой и Харибдой

чудом не тону

и тяну гортанью хриплой

песенку одну:

— Горстку и моих жемчужин,

век, возьми в оклад

образа, что людям нужен

более стократ...