Конкурс
поэтов-неэмигрантов
Номинация «Неоставленная страна»
бегство в
Египет
Из московских стылых палестин
Мы летим в Египет. Турагентство
Помогло со скидкою спасти
Восемь дней безоблачного детства.
Сын не очень мал. И нет осла.
Муж бесследно выпал из эскорта.
Сын шагал. А я багаж несла
По крутым путям аэропорта.
Миновав контрольную черту,
Постояв на ней почти босыми,
Ждем, когда поднимут в высоту
Боинга сверхангельские силы.
Сын уснул – головка у плеча, -
Чем не византийская икона…
Бог,
прости, что Рождество встречать
Нам без куполов святых и звона.
крыжовник
Дом заброшен, и калитка заперта, -
Палисадом бы махнуть, да только вот
Там охранный пост колючего куста,
Что ни ягод, ни прохода не даёт.
Впрочем, нет, - висят две ягодки, смотри,-
Зеленеющий крыжовниковый взор,
Даже больше на глазище – целых три,
Как у старшей из Хаврошкиных сестер.
Часто-часто в золотые вечера,
Подоив пришедших с выпаса коров,
Вслух читала тетя Маша, - детвора
Притекала ручейком со всех дворов,
И дошкольная внимала молодежь
Страшной сказке про сиротское житьё,
А когда вели Бурёнушку под нож,
Начинались вопли, слезы и нытьё.
«Что ж Хаврошка позабыла про глазок!»,
Волновалась ребятня вокруг стола.
На тарелке ждал крыжовенный пирог…
Неужели тетя Маша умерла?...
Что ты, что ты, дорогая, Бог с тобой!
Просто в город сыновья забрали мать…
Спи себе, один глазок, и спи, второй ,
Ну а третьему, как водится, не спать.
***
От
города, что нынче хмур и бел,
На
юг куда-то
По
стаям незаметно улетел
Народ
крылатый,
А
птицы, что остались зимовать, -
Рабы
кормушек;
Они
сложили крылья-рукава
И
ждут старушек, -
У
них на окнах заняли места,
Забыв
про небо,
И
просят, ради птичьего Христа,
Немного
хлеба.
Они
морозу, ветру и снегам
Во
всем покорны,
И
даже весел ежедневный гам
Над
горсткой корма.
Что
ж, может быть, мечта их такова, -
Подачки
в холод?
Нет...
Но уже остыла синева,
И
путь так долог.
|