Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «НЕОСТАВЛЕННАЯ СТРАНА»
***
Бежит по вокзалу седеющий полдень -
В десятом вагоне октябрь приезжает,
Зонтами встречают его горожане,
Рифмованной грустью в экселе и ворде.
На бледные плечи стального фонтана
Роняет стихи зачарованный тополь.
Соборными иглами сумрак заштопан,
Из латки на землю стекает сметана.
Торгуют окрошкой бездомные кошки,
Бомжи подставляют им чистые миски.
Совет мегаполиса вывесил списки
Любимых и нужных, хотя бы немножко.
Над парком, в котором потеряна речка,
Летит поцелуем счастливая пара,
Господь им с любовью готовит опару
Для доброго, нужного всем человечка.
Гудят мостовые натянуто низко,
Глядят из автобусов мамы и папы,
С последнего катера сходит по трапу
Чужая жена, не вошедшая в списки.
***
Собака лежала на грязной проталине
Под серой трубой, уходящей в Австралию,
Где пьют кенгуру за собачее здравие,
Не зная, что зимы здесь плохо проварены.
Что кости в кастрюле до варки обглоданы,
Что в этих костях ни единого запаха.
Что лютый февраль вроде старого лабуха,
Не ценит желудок свой уксусно-содовый.
Глотает пургу, барабанит по клавишам,
Танцуйте и войте, скулите, пожалуйста.
Лежишь под трубой? На похмелье не жалуйся,
Ни крохи любви от судьбы не достанешь там.
А нужно ли? Жизнь полиняла каштаново,
Внутри не стучало, не билось, не цокало,
Ушли донжуаны за свежими соками.
Смешно называть кобелей донжуанами,
Они бессердечны и злобны, как правило.
С чего это вдруг размечталось о нежности?
Собака лежала. В слепой неизбежности
К ней белым огнём приближалась Австралия.
***
Настала пора сумасшедшего лета!
Летали стрекозы, скрипели качели,
Коты о любви непристойности пели,
Театр аплодировал приме балета.
Взывали афиши резного фасада,
Столы за фасадом ломились от хлеба,
Смеялось легко синебрюхое небо
Над спелой мечтой удивлённого сада.
Гуляли по свету счастливые дети,
Над ними влюблённые мамы и папы.
В ларьке продавала железные шляпы
Железная тётка в железном берете.
У ратуши, рядом со старой кофейней,
Где брызги фонтана руками на плечи,
Качался на клёнах растроганный вечер,
Бросая влюблённым слова откровений.
«Люблю, - говорила, шептала, немела,-
Люблю…»
Наливались рассветами чувства.
И не было в мире сильнее искусства
Искусства любви распалённого тела.
| 
