***
Мамочка – печальная
деточка войны,
бремя изначальное
без вины – вины:
вечный призрак голода,
тлеющий пустырь,
Господи, как холодно! –
прибыли. Сибирь…
Жизнь – эвакуация
из дражайших мест,
где конечной станцией
лес забвенья, Лес –
вьюгами стреноженный,
смертный волчий вой, -
болью вдоль исхоженный
маленькой тобой.
Самоотрицание –
путь в твой первый класс!
Детством испытание
длится посейчас:
Одинокость колкая
хрупкого дичка,
снег в глаза осколками –
Адочка…
РОДИНА
Деревья - просто деревья. Но там, где их нет, а только искусственной зелени оторопь на тротуарах, коммерсантом прикинувшийся поэт придумает шелест листвы лип и ясеней старых. Решая, куда махнуть - в Париж, или Кишинев в отпуск - предпочтет последний: "Скучаю по этим улицам", - несколько слов, объясняющих птичий инстинкт необъяснимый древний. Что Родина? - Тяга. Магия неких лиц, в незабвенности, по прошествии лет, уличённых, а так же холмов, виноградников, листьев, страниц, каждой осенью долгим горением увлечённых. Проживая, Бог знает которую по счету, жизнь, в кровь расшибая лоб о библейское небо, никуда от гнездовий покинутых не убежишь, возвращаясь из всех эмиграций по Млечному следу - К деревам и колодцам, к мелодии языка, так своей и не ставшей, но тайно печально любимой, В терпкий омут медлительного глотка утоленья бездомности неисцелимой...
ДОЖДЛИВЫЙ ДЕНЬ В ДЕРЕВНЕ У ОТЦА
Долгий медленный
дождь
над сомлевшей Волокой*.
Всхлипы иволги, – пленницы лета, –
всё глуше.
От, когда-то, - в «день третий» -
означенной суши
не осталось и пяди
в тиши волоокой.
Поднимается лес по теченью
всё выше,
небесами смиренно
трава прорастает,
Слышно лишь, как во сне -
осторожная - дышит,
притаившись в ветвях,
голубиная стая
листопада грядущего… И от порога
взгляд скользит по волнам,
в зыби их различая:
вот скатилось в подол
босоногого бога
недозрелой звездой нежной –
яблоко рая…
* молдавское
село на Буковине |