Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

что ты знаешь

Что ты знаешь о жизни заснеженных тех городов,

где секундная стрелка годами стоит, как влитая,

и короткая память не стоит напрасных трудов,

и хрипят самолеты, с саднящего поля взлетая.

У остывшей земли на краю без причины не стой –

прибирает зима в ледовитом своем фетишизме

выживающих чудом в местах отдаленных

не столь. Что ты знаешь о жизни?..

Родом из отмороженных окон – куда нам таким?..

И тебе не понять, постояльцу нарядных бульваров,

отчего так бледны одолевшие брод седоки

и не смотрят в глаза, отпуская своих боливаров.

Что ты знаешь о жизни, немногим длиннее стишка,

где случайным словам в изувеченном ветром конверте

до последнего верят и крестятся исподтишка –

что ты знаешь о смерти

искрометных свечей, позабытых у пыльных икон,

где Господь раздает векселя в неизвестной валюте

и все так же один – налегке по реке босиком

отправляется в люди.

ломка

то ли ангел, с небес посаженный на иглу,

в предвкушении света белого навесного

оказался ни разу не падшим,

не так уж глуп –

по большому счету затеял в сердцах игру,

то ли снова

стынет кровь с молоком дорогою в облака,

прикипевшая к килобайтам и децибелам

кочевого норд-оста транзитом на Абакан

под линяющим флагом, который не стал

пока

белым-белым.

нас не много тут по периметру в два ряда,

вот и носит земля до срока,

не слишком рада

не умеющим в поле нечистом зазря рыдать,

чередою кукующих призраков забредать

в сны камрада.

самопальная дурь,

опальная смерть в шприце,

в кайф двуглавая птица мечется, залетая

на палёном сырце, снова взятая на прицел –

жизнь с чужого плеча на каждом её птенце

как влитая.

отбываем по жизни в хлипких товарняках

всей приходом

по следу беглого счастья злого,

матереет тоскующий клоун в проводниках,

но в конце тоннеля нам светит наверняка

то же слово.

Здравствуй, Бог

Ну, здравствуй, Бог. Молиться не проси,

скажу, как есть – к чему мне эта осень?

Таких, как я, немало на Руси,

не нужных вовсе,

не годных ни на бал, ни на убой,

себе не близких и чужих друг другу.

Смотри, смотри – с закушенной губой

бредём по кругу.

Рассвет стократ страшнее, чем закат,

за сумерки готовы разориться,

пока ты наблюдаешь свысока,

чем в этот раз закончится «зарница»,

пока рисуют пули вензеля

и плачут дети: Боженька, помилуй…

Их страх устала впитывать земля,

а смерть, смеясь, вальсирует по миру.

Что ж мы? Покорно глядя в монитор,

считаем дни и ждём дурные вести –

не то скамейка запасных, не то

груз двести.

Пока сплошной отделены двойной

от плачущих теней на пепелище,

предчувствие войны грозит войной.

Мы потерялись, нас никто не ищет.

Без плащ-палаток, ружей и сапог,

идём на свет в ошмётках ржавой пыли,

чтобы успеть сказать – спасибо, Бог.

За то, что – были.