Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Где-то там…

Ты уехал, а он остался – старый дом с голубым крыльцом,

и, укрывшись в тени акаций, словно ангел, хранит жильцов.

Город, улица, двор, соседи, ветхий стол и сухой фонтан -

это место в любой беседе ты теперь называешь «там».

«Там» зарыт под сухой корягой чей-то детский бесценный клад,

«там» сугробы зимой залягут у старинных витых оград,

и в квартирах запахнет хвоей, и повесят шары на ель,

как положено стол накроют: сыр, шампанское, оливье…

Дом тобой навсегда оставлен. Но тебя не оставил он.

О разлуке, дороге дальней шепчет вечером патефон.

По субботам в окне чердачном реют флаги ночных рубах

тёти Софы, а это значит, дом в её золотых руках.

Ты всегда был в одном уверен – он живой, он твоя родня.

То испуганно ахнут двери, то в трубе запоёт сквозняк,

то заноют к дождю ступени, то застонет чугун перил.

Дом старался хранить степенность, но весной иногда хандрил.

Помнишь тот непростой кирпичик? Вынимается, а за ним –

ключ чердачный, коробка спичек, сигареты. Ты свой тайник

«там» оставил, на всякий случай: вдруг вернёшься… Себе не ври!

Ты же знаешь, здесь климат лучше, ты почти изучил иврит,

дети рядом и днём, и ночью. «Там» умрёшь в нищете один.

Исцелили желудок, почки - но всё чаще саднит в груди...

Ты привыкнешь, тоску излечишь и полюбишь чужую речь.

Старый дом с голубым крылечком будет сердце твоё беречь.

Город-ловушка

Зачем притворяться? Ты снова не спишь.

А утро воркует оранжевой птицей,

ступая по каменной плоскости крыш.

Тебе в этом городе вечно не спится.

Пружинит в окне бугенвиллии прядь.

Здесь вёсны всегда зацветают внезапно.

И ты восемнадцать апрелей подряд

влюбляешься в пряный волнующий запах.

Будильник проснётся по-местному в шесть.

А дома… Как трудно не думать о доме -

не видеть в окне позолоченный крест

собора и дым Новолипецких домен.

...Здесь можно не помнить событий и дат,

казаться свободным, беспечным, радушным.

Не спать и мечтать, что вернёшься сюда

весной, через год… Этот город – ловушка.

Он символ, ничей – и не твой, и не мой,

невольник – под стражей церквей и мечетей.

И если ты завтра уедешь домой,

он вряд ли когда-нибудь это заметит…

Такая осень

Лето – забытый дальний аэропорт.

Мне улетать, но я потерялся в датах.

Зреет в саду, наливаясь теплом, апорт.

Манит грушовка солнечным ароматом.

Кто-то считает деньги, слонов, цыплят,

Множит и быль, и небыль. А прибыль делит,

Чтоб на нули ещё больше нулей цеплять,

Hennessy пить, снимать потаскух в борделе.

Я угодил в нехитрый осенний сплин,

Полной луне ночами слагаю стансы.

Хочется здесь умереть, под шатром рябин,

Чтоб на родной земле навсегда остаться.

Яблоком-дичкой зрела во мне тоска -

То перекроет вдох, то на грудь надавит.

Сколько же можно в себе этот груз таскать?

Время сорвать и выжать, вино поставить.

Это не пафос громких мажорных нот,

Не показушный приступ душевной боли.

Зная о том, что я конченый обормот,

Кто-то рискнул меня отпустить на волю.

Он же порвал билет «Здесьмойдом – Мадрид»,

Белый налив луны мне в окошко бросил,

Астры зажёг на небе, сказал: «Смотри!

Ты никогда не видел такую осень..."