Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

До скончания кед

Мой кузен марсианин

Привёз вино, что перешло через брод триста веков назад.

Сказать по чести, оно походило на камень,

Которым мощёны тропы в Эдемский сад.

И я, непромедля, рассказал про эти сады,

Он слушал, и его бросало то в пламень, то в лёд.

При этом я небрежно заметил, что мы тут с Богом на «Ты»,

А наши предки угнали из рая запретный плот.

И он сказал мне: «Дружище,

Покажи мне все эти места».

И был день, и была пища.

И мы ступили на шаткий настил поста.

Долго ли, коротко ль, но мы шли до скончания кед.

Мешали его вино и мой берёзовый квас.

А однажды, сидя под одной из раскидистых бед,

Мы покрылись птичьими гнёздами, поскольку сад расцвёл внутри нас.

Окончанье пути в этот день не ложилось спать.

Кто-то прыгал по звёздным кочкам, гудел в гобой.

А под утро марсианин, указывая в небо, шепнул мне: «Глядь!..

Это же – мы с тобой».

Сквозь пар

Горбаты спины бегемотов.

Фламинго дремлют. Зной звенит.

Выходит львица на охоту,

Шакал – завзятый следопыт –

Бежит вприпрыжку по саванне,

На занебесного орлана

Бросая поминутный взгляд.

Не слышно топота и рыка.

Исходит жаром Танганьика,

Хотя, возможно, это Чад.

Да! И изысканность жирафа

Уже за сейбою видна.

Вослед ему крадутся кафры,

А мы уселись на слона

И правим стадо к водопою…

От Волги тянет пряным зноем.

Пора бы зарядить винто…

Ой! Что-то брякнул я не то!

Прости, дружище! Мы с тобою

Землепроходцы-зверобои!

И ждут на прииске алмазы!

Потом отправимся в пампасы!

И заарканим носорога!

И тут… мы падаем со стога.

Проходит детвора босая,

Увы, ни капли не масаи.

За ними мчим, что было силы,

Успеть надеясь на фрегат

Раз в час идущий в Волгоград

По Во… Тьфу, чёрт! Конечно, Нилу!..

Прошло лет сорок. Тот же луг,

Но мы не те. И всё иначе.

Наш путь в чаду житейских вьюг

Теперь морщинами означен.

Костёр гудит. Зудит комар.

Зной давит. Птицы приумолкли…

Но всё не стоит ни гроша!

И мы глядим, едва дыша,

Как проступает Занзибар

Сквозь пар, мерцающий у Волги.

И ночь родится из ребра моего дня

Когда день зеленеет, как колокольный звон,

Когда ночь лилова, как перестук колёс,

Я достаю прадедов саксофон

И делаю вид, будто что-то буду делать всерьёз.

А утро держит меня на короткой ноге,

А ветер августа сентябрит.

А мой вечер снова – по локоть в тоске,

И небо движет полки атмосферных плит…

Что ж, вечер всегда идёт с козырей,

У него – роза в петлице, и галстук – летучая мышь.

А утро застёгнуто на замки – ни окон, ни дверей,

Оно проповедует мне великую тишь.

Но я знаю, что день, словно остров, будет открыт.

И ночь родится из ребра моего дня.

И я во главе эскадры своих корыт

Выйду в открытое время – за пределы меня.