Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
***
На перепутье парковых аллей
Стоять ему, дремотному, немому:
Под южными лучами посмуглел,
Лицом повёрнут к северному дому.
… А тот был молод, и среди словес
Дышал вольготно, как в осеннем парке.
Что есть строка – живительный замес
Порханья, трепетанья, звуков, знаков…
Чтоб рифма, как цыганка, хороша!
Но отчего на сердце так тревожно?
Поэт бормочет, листьями шурша, –
«Exegi monumentum»? Это позже.
И вспыхнут, впрочем, будут прощены,
Холмы. Один вон там, на горизонте,
Похож на профиль женщины…жены?
Причём тут смерть, от домыслов увольте!
Метлы мелькает строгий метроном,
Исчезнут разом листья и столетья.
Поёжившись, от гения свернём
В аллею, что длинна в фонарном свете.
Тепло – волною от руки к руке –
Нам будущее молча напророчит.
Бубнят слова в божественной строке,
Всё чередуют точку с многоточьем.
Мамалыга
С тарелки глядит золотистым зрачком.
Увидеть в её немигающем взгляде,
Как стебель гигантский в зелёном наряде
По-птичьи забавно трясёт хохолком.
А может, село у подножья холма,
А может, церквушку – сияет невестой…
Хозяйкой любовно замешано тесто –
Плацинды? От запаха сходишь с ума!
Тягучая дойна, и осень, и снег,
Сметанный сугроб на упитанной горке…
Следы преступления на подбородке –
Исчезла до крошки волшебная снедь.
Вино, словно Лета, по горлу течёт.
И вестник богов из невидимой дали,
Изысканно-томный, изящно-крахмальный…
Но вредной капустницей выпорхнет счёт.
***
Мне впитывать вечерний Кишинёв…
Деревья, что покачивают гривой
Задумчиво, как женщины. И дивны
Их песни без мотива и без слов.
Сомкнули очи мраморные львы,
Журчание фонтанов тише, тише…
Мой Кишинёв вечерний жадно дышит,
О горестях и зное позабыв.
Что помнится? Лишь гомон голубей,
Звон колокольни, каблучки красотки –
Воистину пленительной походкой
Сквозь вереницу августовских дней,
Времён других дыханье и размах…
Мой Кишинёв зевает чуть смущённо.
И лунный глаз глядит заворожённо
На спящий город на семи холмах. | 
