1.

Есть ли кто здесь?...

Тишина оседает на крышах,

глиной першит между стен и струится песчаной тоской.

Молчаливая весть

поднимается выше и выше

и ищет свой камень, чтоб вымолить вечный покой.

Пчелиные соты в засохшем меду 

на ветру рассыпаются пылью -

это сакли лепные дремлют в ладонях вершин.

Эге-ге-гей!..  Есть ли кто здесь? ..

Только скалы клубятся былью,

Да травами лечит ветер морщины глубоких  лощин…

 2.

Здесь хлеб с чабрецом не пекут и дым не горчит над селом,

Убринские жены кувшин к роднику не поднимут на плечи.

В   пахучие травы коровы не ткнутся шершавым теплом,

И вечер не выйдет навстречу отарам овечьим

Под говор реки и напевы  родной лакской речи. 

Был ли кто здесь?...

Постаревшая   нежность, затаенная в камне,   стынет  в горсти,

на губах запорошенной пылью последний горчит поцелуй.

Примет ли высь запоздалое слово «прости»,

когда скорбь переполнит молчанье святой ВацилУ,

чтоб отчаянье дней  провести бороздой по лицу?..

Будет ли кто?..

 3.

Звуки - мальчишество речи,-

горы не требуют слов, 

здесь говорящий увечен,

как конь  без подков.

Звуки - воинство речи,

молодость древних слов -

памятью раны лечат

и возврашают кров. 

Материнское слово, 

         здравствуй,

Живи, 

       отцовская быль.

Забвение  речи 

       - рабство,

Жизнь без памяти 

        - пыль.

___________

* ВацилУ- священная гора в Лакском районе Дагестана

Это твое Макондо

Не пашет раб землю, за плугом не ходит, не сеет,

По воловьим следам тоскует в полях чернозем.

Бурый день, как отшельник, по оврагам дымится и тлеет,

И ущелья с  тоскою глядятся в  небесный проем.

На крыше мама с кувшином

День с молоком взбивала,

Желтое масло в лощины

Густо стекало.

В спину толкает ветер, тминной обидой веет,

На подошвах крестьянских ног уносим останки земли, 

Станут ладони мягче и души чуть-чуть слабее,

Чтобы не слышать, как  в поле ищут зерно  ковыли

Мама в хлеву пахучем

Корову травой кормила -

Чабрец на зеленой круче

Не знает ила.

Старый Сурхай за оградой землю костями греет.

Кладкой  речного камня сакля глядится в Койсу*.

Это твое Макондо в чреве у времени зреет,

Чтобы кормить тобою времени пыль и тоску.

Посохом были тропы 

И колыбелью горы,

Ты не услышишь  ропот,

Камни укроют поле.

___________

*Койсу - горная река в Дагестане

Аулов лакских имена

Аулов лакских имена  стучатся памятью былинной,

В них жажда выси и огня и мука доблести старинной:

Кази-КумУх, АхАр, БалхАр, ХосрЕх, ХанАр и ХурукрА,

ЧуртАх, ВиртАх и КамахАл, ТухчАр, ХайхИ и Хулисма...

УбрА...

В них эхо верного собрата и гордый зов через века,

И хрип предсмертного заката, сталь амузгинского клинка,

КатрУх, ХурхИ, БухцанахИ, Убра, КубрА и СухиЯх,

ЛахИр, ВихлИ и ХанахИ, УрИ,  ЧуртАх и ГамиЯх...

Убра…

И древней стойкостью развалин, и гордой вздыбленностью гор

Звучат названья перекличкой судьбе людской  наперекор: 

ШалИ, ШовкрА, ШунИ, ЩарА, БуршИ, ЦущАр и ШушиЯ,

ЩаднИ, ЦийшА и КарашА, КацрАн, КуцИ и ШахувА,

Убра...

О, исчезающие звезды,  святые россыпи камней,

О, родников звенящих грезы и жажда брошенных коней!

Мольба несдавшихся  развалин, самостояние  корней-

Их имена – благословенье и зов летящих  журавлей -

КанИ,              КукнИ,                  КурклИ,                             КурлА,

ЧукнА,                          ЧарА,                                  УллучарА, 

Убра…