Конкурс поэтов-неэмигрантов
Номинация «Неоставленная страна»
«Троянда Донбасу»*
Сентябрь. Теперь не нагулять бы
жиру,
Отлёживая на печи бока.
Надули губы – больше для блезиру –
Светлеющие к югу облака.
Мне солнце светит в левый глаз, а
правый
С ним щурится – приятель! – заодно,
И им обоим, кажется, по нраву
Смотреть в небес распахнутое дно.
С вагонной полки истины простые
Обычно открываются в пути:
Проекцию небес твоих, Россия,
Объехать бы – куда там обойти!
Твоих полей соломенных полоски,
Твой дух, проказы ветра-сорванца,
Твои – всё чаще стайками – берёзки
–
Вросли в меня, как имя от отца.
Я в жизни не была на Брайтон-Биче –
Едва ли и судить о нём могу,
Но кажется мне, даже Беатриче
Сонеты на родимом берегу
Предпочитала. Я ль тебя покину,
С пупком во мне завязанный
ландшафт?!
На пару дней смотаюсь в Украину,
Увижу там стальные копи шахт –
И – с нетерпеньем – на родную сушу,
Где жизнь слащава больше, чем
сладка.
Пусть гордую мою взыскуют душу
Суровые родные облака.
* «Троянда Донбасу» – «Роза Донбасса» (укр.) – название
поезда Донецк-Москва-Донецк.
Болдинская осень
Тепло в провинциальных городах.
Сентябрь. Двадцать восьмое. Бабье
лето.
Нет, осень – смущена, полураздета,
И капли рос на старых проводах.
И шорох – нам его за шум дождя
Легко принять сонливым ранним
утром:
В тумане с его тусклым перламутром
Прощально шепчут листья, уходя.
В провинциальных городах живут
Художники – наивные, не очень:
Под кистью их угрёбище обочин
Значительней, чем всё живое тут.
Здесь пиво пьют, как вся Россия
пьёт,
И кормят голубей, ругаясь матом…
В райцентре, парадоксами богатом,
Екатерина Болдина живёт.
***
Вместе строили планы… Смешные, мы
строили планы –
Мы, наивные и преуспевшие только в
гордыне.
Но ожившие призраки вновь отворяли
нам раны:
Неумело, как дети – кричащие
спелостью дыни.
Мы спешили к разлуке, вслепую, не
слыша друг друга.
Телефонную трубку прижав к
непослушному сердцу, –
Чтобы волчий наш вой не дошёл до
Полярного круга, –
Выдыхали спокойствие. Трудно о
скалы согреться.
Мы, как роботы, встанем, вольёмся в
привычный нам гам,
Будем вновь колесить по доступной
нам грязной Отчизне
И, с улыбкой теряя последних из
преданных нам,
Заходиться в стихах долгим стоном по
собственной жизни. | 
