Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
Смерть Гумилёву
...И с тобой мы встретимся в раю
Николай Гумилёв. «Смерть». 1905 г.
Гумилёв, не глумитесь над смертью. Я не глупа.
Покурить? Я не против. Стрельните мне у стрелков.
Это место ужасно. К нему зарастёт тропа.
Что ж, не всем светит Чёрная речка и Петергоф.
Я красивая с вами, хотя я страшней войны.
Говорят, что костлява. Вдобавок ещё коса.
Мне приятно, что вы благородно со мной на вы.
Улыбаетесь искренне, не отводя глаза.
Я бываю нелепа, внезапна, легка, добра.
Но поверьте, мой милый, меня убивает быт.
Вот идёшь, словно мусор выбрасывать из ведра,
А вокруг завывают: За что? Почему? Убит!
К вашей Анне я, кстати, приду в шестьдесят шестом.
Это будет старушка. И лучше бы не смотреть.
Вам же так повезло: молодым, и почти Христом.
Гумилёв, я ревную. Я женского рода смерть.
Вы, конечно же, слышали: Блок отошёл на днях.
Что-то косит поэтов. Простите за каламбур.
У меня Маяковский с Есениным в очередях.
Но они не моё: эпатаж, моветон, сумбур.
Ладно. Яму вам вырыли. Это почти финал.
Через пару минут тут начнут убивать, шуметь.
Вы умрёте шикарно. Так даже чекист признал.
Гумилёв. Я расплачусь. Я женского рода смерть.
P.S.
Я люблю вашу «Смерть» и цитирую наизусть.
Я хотела бы жить с вами вечно на озере Чад.
Вам смешно, Гумилёв, а я снова за вас убьюсь.
Говорят вы бессмертны. Не знаю. Так говорят.
*** Чекист расстрельной команды: " - Да... Этот ваш Гумилев... Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Улыбался, докурил папиросу... Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из особого отдела произвел впечатление. Пустое молодечество, но все-таки крепкий тип. Мало кто так умирает..."
Правильные стихи
Ты нужен своей стране,
чтоб молча держать ружьё.
Не важно: Непал, Уэльс, Страна просветлённых Оз.
Здесь реет, как гордый стяг, нестираное бельё
В крови твоих праотцов времён революций роз.
Ты нужен своей любви,
пока в тебе есть запал,
Пока ты - полночный взрыв, способный её накрыть.
Как нежно свербят внутри осколки желанных жал,
Которые выпускал, чтоб в ненависти любить.
Ты нужен своим богам,
пока ты не встал с колен,
Пока у тебя в ушах шуршат муравьи молитв.
Почувствуй свободу там, где все отдаются в плен
И где заключают мир, друг друга сперва убив.
Ты нужен своей душе,
пока она ищет мысль
И смысл, что наполнит жизнь и даже последний вздох.
Но ты не увидишь как Душа отлетает ввысь,
Пока её держат здесь Страна, и Любовь, и Бог.
Доктор Шверер доктору Чехову
Герр Чехов. Простите. К вам, кажется, просится смерть...
Ей тоже шампанского? Будь она трижды пьяна.
Уже размышляет: а что в перспективе надеть,
Чтоб выглядеть краше у гроба, чем ваша жена.
Герр Чехов. У каждого смертного свой Сахалин
И свой Баденвейлер с надеждой на лёгкий исход.
Но в лёгком давно, словно в душном шкафу, нафталин.
Открыть невозможно. А, значит, уже не пройдёт.
Ирония в том, что, как видно, вы слабенький врач:
В отсутствие капель, которые следует пить.
Вас чайка склевала внутри, будто личный палач,
По букве, по строчке, чтоб этим других исцелить.
Герр Чехов. И в нас теперь доля российской хандры.
Без водки, медведей — бацилла страшней, чем чума.
Меня покидают мои три арийских сестры,
Их тянет в Москву, потому что там снова война.
Чахотка у Чехова. Как скаламбурить страшней?
Ружьё не стреляло и яд не держался в руке.
Какая нелепость: быть русским до мозга костей,
Чтоб «Я умираю» сказать на чужом языке. | 
