КОЛЫБЕЛЬ

Рассвет качает паутины колыбель

В домишке с покосившимся крылечком,

Божница в уголке с огарком свечки,

Напротив – чёрным ртом порога щель,

В которую нещадно выдувает

Остатки скудного домашнего тепла

От печки потемневшей, что была

Всю жизнь бела, белее не бывает.

За ней, за печкой – скрипочка сверчка,

Чай – тёплым озерком в надбитой кружке,

Хлеб на столе, а у окна – старушка,

Глядит, как сахарные тают облака:

Ждёт почтальона до исхода дня.

Так каждый день: в жару сидит и в стужу...

А за стеною ветер в ломкой луже

Купает тень от стаи воронья.

ПОЛЁТ ПОД ЗВУКИ ДОЖДЯ

Я облаком взлетаю над землей

В объятьях влагой пахнущего ветра,

Закутываясь мысленно в покой,

Охватываю взглядом километры

Дорог, что вьются словно пояса,

По шахматной доске полей зелёных,

Средь кубиков домов... И... Голоса,

Какие голоса у птиц влюбленных!

Я в них тону... Потом взмываю вверх

И продолжаю свой полёт отважно

Над шпилями костёлов и церквей,

Крутыми куполами и неважно,

Что это все – в мечтах, что скучный дождь

Рассеивает брызги мне на плечи,

Тупое одиночество, как ложь,

Мне „украшает" безысходный вечер.

Что некто (самый лучший) не придет,

Чтоб вместе помолчать за чашкой чая...

А дождь, по лужам шлепая, бредёт

В поношенных кроссовках из Китая.

МЕЖДУ СТАРЫХ ГАРДИН…

Между старых гардин

Притаилась печаль,

Притворившись ещё одной складкой.

День – седой господин –

За февральский рояль

Сядет молча, вздыхая украдкой,

И сыграет мотив.

В нём, как в жизни, в судьбе

Вместе с грустью мажорные ноты.

Солнца лик уронив,

За леса, на покой

День уйдёт без особой охоты.

Впрочем, нет! Горизонт

Потемнеет не вдруг –

Заалеет закат на пороге,

А затем алый зонт

Сменит облачный круг,

Выше месяц качнётся двурогий…

Меж гардин, чуть дрожа,

Зябко вьётся печаль,

Притворившись полуночной тенью.

Ночь войдёт – госпожа –

И бесценный Грааль

Принесёт из страны сновидений.