Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Белым-бело

Одетый в бедности наряд,

в пурге, танцующей под вечер,

клубком земных противоречий

в слезинке отразился сад.

Все умерло, все истекло

в холодной пропасти мгновенья,

в безропотности разрушенья

найдя и смысл, и торжество.

Белым-бело, белым-бело!

Над садом окают просторы.

Ох, эти циклы и повторы.

Как много света намело…

На 7 Советской

В комиссионке на 7-ой Советской,

где пыль из прошлого до потолка,

где смотрят в зеркал’а мои все двести...

(за гранью спрятаны, наверняка)

года, что вылупились в круглом глазе

чеканкой, супницей, огней игрой

в плавильне хрусталя. Сожмут в досаде

и выбросят потом ночной порой

в крик неизвестногО, что сдуру купишь…

Зиянье магазинной тишины,

где бедность продается на поруки,

промокло звуком порванной струны.

Не каждый вхож в те сомкнутые двери,

где ночь и день – над тайной абажур,

надежды где взошли и пожелтели,

оставив тень от света прошлых лун.

Не вещи, души их, как та дорога

в извилинах прошедшего пути,

зовут к себе, им так нужна подмога,

из тупика людской ненужности...

Иду, иду Суворовским на Невский,

пусть Старый, но до дрожи дорогой,

с Восстанием прощаюсь, будто с детством,

ведь я живу сегодня под Москвой.

Каракум

Я снова в недрах кабака

на тёртых бабушкиных лавках

с привычным видом знатока

готов примеривать удавки -

друзей истории… Мой ум,

вконец сочувственно прозябший,

вдруг уплывает в кара кум

челном улыбки бесшабашной.

Всё как всегда, и хорошо...

Воркуют жизненные соки

в пустынной сытости, взошёл

конфетный полдень в чревостоке.

О главном принято молчать.

Не надрывайся, собеседник,

меня заставив промокать

твои предъязвенные бредни.

Мы все откуда-то, куда

дверь открывается привычно,

где вкус семейный пирога

из века в век - столь сладкозычный…

прабабка как-то испекла…